Острова Прекрасного Далёка

На тебя когда-нибудь выливали ведро холодной воды во время сна? Именно такие ощущения мы испытали, когда начался ливень. Мы лежали на прибрежном песке одного из 17000 островов Индонезии, была глубокая ночь и нас налетали упругие, прохладные волны тропического ливня. Ощущения, надо вам сказать, были непередаваемые. Дождь шёл 15 минут и 35 секунд. За это время всё вокруг успело вымокнуть до последней нитки. Единственное, что я успел, так это сбегать и упрятать фотоаппаратуру в непромокаемые чехлы, гитару решили просто накрыть куском полиэтилена. Как я уже упомянул, мы находились на одном из бесчисленных островков индонезийского архипелага, а точнее в 2-х градусах южнее экватора, в зоне, относящейся к Папуа. Остров был метров пятьсот в диаметре, весь покрытый огромными пальмами и белоснежным песком и даже имел своё имя. Звали этот островок – Рубас малый. Для нас этот клочок кораллов и песка, затерянный на бескрайних просторах Тихого океана, на несколько дней стал местом вынужденной робинзонады. Напротив нашего острова в километре к западу, находилась его точная копия, только в полтора раза больше. Это был Рубас большой. Острова были необитаемые. Ты спросишь, что мы делали на Рубасе малом?
Мы потерпели кораблекрушение. Наш маленький кораблик нарвался на риф во время отлива, небольшая дыра от пробоины никак не желала заделываться и мы в срочном порядке эвакуировались к ближайшей земле, которой и оказался крошечный остров Рубас малый. Потерпевших кораблекрушение было шестеро: трое белых и три папуасских моряка, одному из которых едва исполнилось 13 лет. Мокрые и усталые, мы выползли на белоснежный песчаный берег. Нам удалось спасти свои вещи и аппаратуру, но мы потеряли все продукты и воду.
- Просидим тут несколько суток без воды и еды - придется переходить на подножный корм – радостно сообщил мокрый Саша – благо и кокосы растут и вроде рыбаков видели на другой оконечности острова.
Трое белых горемык это я, моя жена Оля и наш друг художник Саша. Мы уже давно путешествуем по белу свету, и вот нелёгкая занесла нас в индонезийскую часть Папуа.
Оставшаяся троица - это Френгки, Олвис и Альпианус. Это нанятые нами моряки папуасы. Моряки из них были некудышние, иначе не сидели бы мы сейчас посреди бескрайнего океана. Желание хоть как-то подзаработать толкнуло Френгки и его команду согласиться на нашу немного авантюрную идею покататься на их маленьком кораблике и посмотреть рифовые островки Папуа. Результатом этой идеи было пробитое днище нашего судна и шестеро мокрых усталых людей на берегу.
- Главное - найти воду, – вдруг заявляет Оля. Моя супруга - океанограф и точно знает, что без воды мы тут не выживем и двое суток. На дворе январь, температура +45Со - в общем, все условия для быстрого и верного перегрева.
Меня посещают практически те же мысли насчёт воды, но почему-то настроение радостное, все целы и всё у нас хорошо.
Френгки вытаскивает свой пробитый кораблик на берег. Без плотницкого инструмента его никак не починить.
Бодрый, как всегда, Саша тут же начинает собирать в кучу какие-то ветки и брёвна.
- Ты что делаешь? - интересуюсь я.
- Сейчас будем строить плот. Вот только надо свалить эти две здоровенные пальмы, и у нас выйдут отличные брёвнышки для небольшого плоского судна, – пыхтя и сопя от натуги, комментирует свои действия Саша.
- Тебе, Саша, явно не дают покоя лавры Тура Хейердала, который на своём бальсовом плоту «Кон-Тики» проплыл пол-океана, – говорит умная Оля. – Вот только у Хейердала в распоряжении были лучшие плотники и инструменты, а ты собрался это всё голыми руками делать, – ехидничает она.
Саша несмотря на это не унывает и готов делать что угодно, лишь бы не сидеть без дела.
Прежде всего мы решаем пойти на поиски рыбаков, которых нам довелось видеть на другой оконечности острова. Если у них есть лодка, мы быстро сможем выбраться отсюда. Рыбаков на месте не оказалось, но о том, что они тут были недавно, говорило свежее пепелище от костра. Жилищем рыбакам служили два довольно сносных шалаша, в один из которых при всем желании больше трёх человек не помещалось, а второй, больше похожий на домик, был заперт на небольшой хлипкий засов. В запертый домик мы по этическим причинам ломиться не стали.
- Давайте хоть одним глазком посмотрим, что у них там внутри, – говорит любопытная Оля. – А вдруг у них там что-то такое лежит, что нам непременно надо увидеть и сфотографировать.
- Даже если и лежит что-то этакое, то это не наше дело, тем более, что хозяева могут скоро вернуться, – резонно замечаю я.
Развешанные на просушку рыболовецкие снасти говорили о том, что люди сюда непременно вернутся. Нас это радовало, ведь коротать молодые годы в этих краях не входило в наши планы на будущее.
После того, как следы рыбаков были найдены и появилась уверенность вскоре увидеть тех, кто поможет нам выбраться отсюда, мы приступили к поискам еды и воды. Едой могли служить моллюски, в изобилии валяющиеся в полосе прибоя, рыба, которую надо было поймать или купить у рыбаков, если те появятся, а также фрукты тропического леса. Из фруктов наблюдались висящие тут и там в изобилии крупные кокосовые орехи, которые с лихвой восполнили нашу потребность в жидкости. Добыть кокосов вызвался один из высадившихся с нами папуасов-моряков. Ему довольно быстро удалось вскарабкаться на ближайшую пальму по старым зарубкам, оставленным на деревьях бывающими тут рыбаками. Кокосовое молоко показалось нам настолько вкусным, что мы готовы были выпить всё, что падало сверху, но вовремя остановились, ведь количество пальм было тоже не бесконечно, а сколько времени тут ещё придётся обитать, было не ясно.
- Эта штука ещё шевелится – прошепелявил Саша, запихнув себе в рот жителя небольшой тёмно серой ракушки. – Хотя на вкус напоминает наши черноморские мидии, вот только лимончика не хватает для полного счастья.
- Угу, ещё бы бутылочку рома, супчик черепаховый и будет всё как в лучших ресторанах Рио-де-Жанейро – комментирую я Сашины попытки потрапезничать морепродуктом – Да и черепах жалко, мы же договорились не поддерживать у папуасов тенденцию к их убийству – добавляю я.
- Если есть будет нечего, то и черепаху проглотишь вместе с панцирем – встревает Оля – думайте лучше, чем будем ужинать, а то на Сашины попытки питаться моллюсками без рвотных позывов смотреть не получается.
На ужин у нас был голубой марлинь.
Голубой марлинь - это такая большущая рыба с узким торчащим плавником, очень и очень вкусная. На наше счастье, к вечеру около острова появилась довольно большая узкая лодка с двумя поперечными брёвнами для устойчивости, своим видом она напоминала водомерку. Это были хозяева шалаша, которые вернулись с уловом на остров. На Рубасе малом они коптили свежепойманную рыбу, а потом отвозили её в город на продажу. В этот раз они поймали марлиня и привезли его коптить. Увидев нас, рыбаки очень удивились, ведь ещё несколько часов назад остров был абсолютно пустынен, а сейчас по нему бегала - по островным меркам - целая толпа. Толпа была голодна, мучима жаждой и в лице новоприбывших видела своё спасение. После первого знакомства и общения с нами, рыбаки кроме удивления, наверняка испытали и радость – ещё бы, они поймали и марлиня, и клиентов, которые готовы были эту рыбину проглотить в сыром виде. Также мы поспешили обсудить с ними все условия нашего возвращения домой, на большую землю.
Несмотря на дневной казус с кораблекрушением и спонтанной высадкой на остров, всё было очень даже неплохо. Мы лежали на тёплом белом песке, любовались красивейшим тропическим закатом, а рядом с нами на костре, завёрнутые в пальмовые листья, шипели и шкворчали большие сочные куски рыбы. В руках у каждого из нас было по крупному кокосовому ореху, наполненному прохладной ароматной жидкостью. Жизнь была прекрасна и интересна. Было настолько хорошо, что Саша начал петь. Вообще, когда у нас всё или очень хорошо или очень плохо, Саша поёт. Две недели назад, в одной рыбацкой деревушке на острове Флорес, Саша выменял свой тяжёлый, стальной штык-нож на очень красивую, отделанную перламутром гитару. Так в нашей команде появилась четвёртая личность. Когда Саша начинал петь, его гитара всегда ему подпевала. Рыбаки настолько расчувствовались, что пели вместе с нами, хлопая в ладоши и качая своими седыми, выбеленными морской солью головами, а после импровизированного концерта предложили перебираться к ним в шалаш. Мы, конечно, из чувства такта отказались, ведь что может быть прекраснее, чем засыпать под мерцание звёзд Южного Креста. Убаюканные мерным шумом прибоя, песнями и сытной пищей, мы крепко уснули.
В 2 часа ночи пошёл ливень.

Наверх | Вернуться | На главную